Работа горя от З. Фрейда к Дж. Боулби
Многие люди, столкнувшиеся с психическими травмами, не спешат обращаться за профессиональной психологической поддержкой, предпочитая справляться самостоятельно. Чаще всего это случается, когда психическое страдание сопровождается соматическими проявлениями, или тревога и депрессия достигают такой степени, что потенциальный клиент понимает, что так дальше жить невозможно. Существует множество факторов, влияющих на восприятие психических травм, но основной фактор, является культурный. В ходе воспитания детей родители, руководствуясь самыми благими намерениями, готовят их исключительно к счастью и не просвещают о психических травмах. В связи с этим многие из людей оказываются неподготовленными к травмам и потерям, и каждый должен самостоятельно развивать способности преодоления подобных ситуаций, используя метод проб и ошибок, иногда приводящих к трагическим результатам. Стоит заметить, что в целом любые травмы могут быть потенциально патогенными и впоследствии накладывают отпечаток на психику. Как правило, этот опыт делает нас мудрее, терпеливее и добрее, для менее везучих он может стать источником невыносимых мучений и спровоцировать различные формы психопатологии, от временных до самых сложных.
Один из наиболее распространённых и сложных видов психических травм связан с внезапной потерей близкого человека. Важно отметить, что внезапная потеря особенно болезненна, так как обычные потери, например, смерть родителей или супругов в пожилом возрасте, являющиеся частью естественного процесса, также вызывают сильные эмоции, но в итоге воспринимаются как неотвратимые. Утрата влечет за собой сложную динамику, важными аспектами которой являются изменения внутренних объектов, играющих центральную роль в регуляции аффекта, либидинозных и агрессивных импульсов, нарушение нарциссического баланса и необходимость адаптации к совершенно новой ситуации отсутствия «утраченного» человека, который был более или менее постоянной величиной в течение большего времени жизни. Однако чрезмерная сосредоточенность на идее вечной жизни и бессмертия указывает на несогласие даже с таким вариантом потерь. По словам З. Фрейда, печаль и меланхолия — это состояния, возникающие в результате потери близкого человека или разочарования в абстрактных понятиях, таких как отечество, свобода и так далее. З. Фрейд разделяет печаль и меланхолию как два разных психологических состояния.
Печаль
Согласно З. Фрейду, печаль является нормальной реакцией на переживание потери. Принято считать, что процесс переживания печали занимает определённое время, обычно до одного года, и человек способен справиться с ней самостоятельно. Печаль проявляется через болезненные эмоции и потерю интереса к окружающему миру. Человек, испытывающий печаль, временно не может выбрать новый объект привязанности. В то же время он избегает любой активности, которая не связана с воспоминаниями об утраченном объекте. Работа печали не обязательно должна проходить под наблюдением психотерапевта. Тем не менее, терапевт может оказать поддержку и помочь ускорить процесс, когда человек проходит через этот внутренний путь.
Работа печали заключается в признании потери объекта, с которым имелась привязанность либидо, и в преодолении противодействия либидо, пытающегося сохранить привязанность с утраченным объектом. Процесс отделения либидо происходит, когда с каждым воспоминанием ослабевают ожидания, связанные с потерянным объектом, что приводит к постепенному освобождению либидо. Работа печали предполагает значительных энергетических и временных затрат. Обычно в результате этого процесса либидо становится свободным и может связаться с новым объектом. Эти воспоминания вызывают неприятные ощущения и связаны с эмоциональными переживаниями. Именно эти переживания указывают на то, что происходит отделение либидо, и эти воспоминания являются свидетельством постепенного высвобождения либидо.
Меланхолия
Меланхолия — это патологическая реакция, которая часто нуждается в помощи специалиста в области психического здоровья. Меланхолия характеризуется более интенсивными и глубокими страданиями, подавленностью, потерей интереса к окружающему миру, неспособностью любить, замедлением активности и ухудшением самочувствия, что проявляется в самообвинениях, самоупрёках и нарастающих бредовых ожиданиях наказания. З. Фрейд отмечает, что, хотя эти упрёки в свой адрес могут казаться странными, люди говорят о них постоянно, и в этом случае чувство меры может отсутствовать. З. Фрейд считает, что такие самообвинения на самом деле направлены на утраченного любимого человека.
Различие между индивидуальным переживанием меланхолии от печали заключается в том, что при меланхолии наблюдается значительное ухудшение самочувствия, и ослабление Эго. Когда человек испытывает печаль, мир кажется ему бедным и опустошённым, а когда страдает от меланхолии, его Эго словно бы пустеет и беднеет.
Скорбящий считает себя крайне неприятным и ни на что не годным человеком, порой удивляясь тому, что психотерапевт общается и работает с такой негодной личностью, как он.
Одним из наиболее авторитетных исследователей в области психической травмы считается Джон Боулби. Тщательно изучив более двадцати историй психических травм, особенно среди овдовевших женщин, Дж. Боулби определил несколько последовательных этапов самостоятельной работы горя.
В ходе первого этапа большинство участников испытывали ошеломление, даже если ситуация не была совершенно неожиданной, и оказались неспособны принять эту информацию. Первичный отклик на внезапное психическое потрясение может быть выражен как поведением, так и словами, и часто принимает форму отрицания. В некоторых ситуациях женщины, столкнувшиеся с внезапными потерями, казались внешне спокойными и не проявляли сильных эмоций. Однако впоследствии они признавались, что намеренно подавляли свои чувства, опасаясь не справиться с ними или потерять контроль над собой. Этот этап называется оцепенением.
В период второго этапа острого переживания горя человек осознаёт реальность потери, испытывает тревогу и беспокойство, иногда полностью погружается в мысли об исчезнувшем объекте и переживает своё горе, сочетая эти эмоции с некоторыми понятными, но нелогичными реакциями. К этим реакциям можно отнести, например, повторное ощущение, что утраченный человек находится где-то рядом, поиск его лица на улице или в обществе и так далее. Эти явления не являются признаками патологии и надо рассматривать их как естественные аспекты печали.
Также во втором этапе наблюдаются моторная тревога, непрекращающиеся размышления об утраченном объекте, сосредоточенность на связанных с ним вещах, внутренний или внешний призыв к его возвращению, сопровождающийся слезами и, порой, гневом, включая эмоциональные упрёки покинувшему, вызвавшему столько страданий. Дж. Боулби обращает особое внимание на гнев, который может показаться неприемлемым в данной конкретной ситуации. Несмотря на это он был обнаружен в 82% рассмотренных случаев. Предметом этого гнева были также близкие люди, священнослужители, медицинские работники и различные официальные лица, на которых возлагалась частичная или полная ответственность за несвоевременную смерть в этих случаях.
Этот этап часто характеризуется стремлением к самокритике и проявлению личного чувства вины в связи с утратой объекта. Это включает воспоминания о незначительных упущениях, ошибках или невыполненных обещаниях и обязанностях, которые обычно связаны с периодом перед утратой объекта, а в отдельных случаях и всей жизнью.
Естественным образом переживание утраты, появляется только тогда, когда ему предшествует сильное чувство настоящей привязанности. Со временем человек обычно находит другие объекты привязанности, но это происходит не сразу, и здесь вряд ли будут полезны рекомендации по их быстрому поиску или поддержка несбыточных надежд. Когда человек обращается за поддержкой к психотерапевту, на начальном этапе специалист может выступать в роли внимательного слушателя, доверенного лица или просто находиться рядом, обеспечивая поддержку в процессе переживания утраты, которую невозможно восполнить.
Важно психотерапевту постараться осознать чувства клиента, проявить эмпатию и посмотреть на случай с его позиции. Только тогда клиент сможет выразить чувства, которые, возможно, раньше не мог показать.
Терапевтическое заблуждение заключается в том, чтобы сразу пытаться справиться со сложной утратой. Также неверно пытаться вернуть клиента к реальности, предлагая ему взглянуть реально на ситуацию или предложить интерпретацию.
Скорее всего, родные и друзья уже неоднократно пытались помочь, и клиент, вероятно, испытывает гнев из-за их непонимания. Он осознаёт, что его потеря невосполнима, но не может примириться с ней и принять осиротевший мир вокруг себя. Вероятно, он всё ещё хранит вещи покинувшего в его комнате в том порядке, который был при жизни, хотя и воспринимает, что тот больше не вернётся. И всё же он продолжает надеяться. Несмотря на то, что эти ожидания кажутся далекими от реальности, психотерапевт не вправе разрушать их или укреплять. Работа горя должна пройти своим путем самостоятельно, а психотерапевту остаётся лишь наблюдать со стороны. Именно благодаря присутствию другого человека клиент сможет однажды осознать, что почти вся работа горя закончилось, и принять реальность.
Эта неактивная роль психотерапевта иногда бывает сложной и трудной. Но это единственный вариант, который терапевт может предложить клиенту на начальном этапе, потому что ему необходима безопасное и поддерживающее пространство, где он сможет проявить свою боль, одиночество, мольбы о помощи и страх покинутости без осуждения за свою неспособность справиться с потерей. Когда эти потребности в проявлении горя не находят удовлетворения, они вытесняются, и в таких случаях они могут привести к развитию соматизации или психопатологии. В случае если психотерапевт не проявляет достаточной эмпатии и понимания, клиенту приходится прибегать к другим методам для смягчения своего горя. Общество обычно терпимо относится к тому, что люди пытаются облегчить своё горе с помощью алкоголя, но не готово принять плач и просьбы о помощи, обращённые к нему.